Ночные шахматы
Ночные шахматы
В АВТОБУСЕ
Мы медленно ползли по трассе,
И вздохи заглушали смех.
Один сказал: – А в нашем классе
Еврей безграмотнее всех!
Родное чувство: снова дома!
Всё, как я сызмальства привык.
И я подумал: «Что ж ты, Шлёма,
Простой не выучил язык –
Срамные речи новосёлов,
Железный скрежет гаражей,
Несовершенный вид глаголов,
Шесть кособоких падежей?»
Смешно доказывать кому-то –
Чужое ближе, чем своё.
Милей биньяны и смихуты,
Чем пожилое «ё-моё».
И никаких берёзок вялых,
Сырым написанных мазком.
И где там Пушкин? Бялик, Бялик!
И ветер с яростным песком.
ДВЕ СИЛЫ
Истории грубая сила
Рванулась, как ветер с высот,
Стальную губу закусила,
Обломки и тряпки несёт.
А мы далеко не атланты –
Когда налетает гроза,
В укромной читальне от лампы
Слабеют и блёкнут глаза.
Играли в науку и веру,
Не рыпались против рожна.
Чтоб выдержать синюю сферу,
Нам нежная сила нужна.
* * *
В тетрадях одинаковая клетка,
От мелкого письма черным-черно.
В любом примере тяжело и крепко
Число числу числом обручено.
Но вылез зверь остатка, и при нём
Я стал сильнее одномерных чисел.
Собрал обломки, малый круг расчистил,
Где на решётке только снег времён.
Мой мёртвый зверь не видит ничего,
В его глазах бездонные потёмки.
Не я ли сам втыкал вокруг него
Охотничьи семёрки и пятёрки?
ТРОИЦА
Мокрых трав запутанный клубок,
Мостика гнилая древесина –
Это, вероятно, Ангел Бог,
Первая спасающая сила.
Почему опять меня влечёт
Мимо заколоченного рая?
В переулке машет Ангел Чёрт.
Эта сила главная, вторая.
Вспомню напоследок, чего нет,
Не растёт ни в городе, ни в поле.
Третья сила – Ангел Человек
С кулаками, сжатыми до боли.
* * *
Лучше мне было вернуться назад,
Сесть на скамейку в каком-нибудь парке,
Молча смотреть, как по небу скользят
В прошлую жизнь облака-аватарки.
Лучше последним из старых бомжей
Жить, замирая от плача и боли.
Не удалось путешествие, что ли?
И никакого ответа уже.
Лучше сидеть на холодной траве
С парой нелепых стишков в голове,
Лучше домашним придурком считаться,
Чем искупаться в густой синеве,
Чем изменить аватарку пытаться.
* * *
Каждый вечер народ на скамейке,
Смех и крики под самым окном.
Даже узенькой тихой лазейки
Не найти в этом шуме земном.
Простота, но совсем не святая –
Власть и армия в нашем дворе.
Как, наверное, им не хватает
Пересменки тепла в ноябре!
Точно так же и мне не хватило
Кофе, хлеба, протянутых рук.
Вот и солнце, простое светило,
Завершило божественный круг.
* * *
Не случайно уверял, что всё вода,
Зачинатель философии Фалес.
Волны моря поглотили навсегда
К чертежам благословенный интерес.
Треугольники скрывают свой закон,
И табличка навощённая пуста.
Прометей теперь обратно взял огонь –
Греется в Колхиде у костра.
Умираем и живём, одни в стране,
По движению искусственной руки,
И сжимаются на адской глубине
Архимедовы круги.
НОЧНЫЕ ШАХМАТЫ
Ночь одолела сонный перевал,
Горбатый путь прошла наполовину,
И я не с демонами пировал,
А только смерть, как пешку, передвинул.
Моя звезда висит на волоске,
Тьма покрывала белым швом зашита,
И тихо расступается защита,
Как дни и ночи, клетки на доске.
И эта клетка не опасней тех,
Которых ты ещё не одолела.
Одна из них пустует на черте,
Где пешка станет чёрной королевой.
* * *
Как жаркой глине, надо отвердеть
И человеку на кругу гончарном.
Звенящие кимвалы, сталь и медь
Сопровождают нас в пути печальном.
Но для того ли собирать велят
Чужим рукам разбитые сосуды,
Чтоб утоляли любопытный взгляд,
Пустые вызывали пересуды?
В глухих мирах созвездий и планет,
Где затворились тёмные магистры,
Мы находили заточённый свет,
Освобождали скованные искры.
Стучим в окно и не находим дверь,
Со стоном пролезаем через камни,
И неужели это мы теперь
Рассыпанными стали черепками?
* * *
Лиле
Над Тель-Авивом свет печерский
И сгустки дарницких белил:
Подслеповатый Лобачевский
Одёжку глобусу кроил.
Стремятся тусклые недели,
Однообразные года
Туда, где наши параллели
Пересекутся навсегда.
* * *
Честно я платил поводырям,
Чтоб душе, разъятой и свободной,
Плавать по таинственным морям,
По стихии огненной и водной.
Ручеёк в пустыне пересох,
Солнце мёртвых жарит, не скупится.
Разгребаю огненный песок,
Собираю душу по крупице.